В тех местностях, где развит один из описанных выше вредных процессов, эта экономия достигается ценой отказа от полезащитного лесоразведения, создания противо-эрозионных сооружений, обвалования и террасирования склонов, закладки эффективной дренажной сети и т. п., т. е. в конечном счете ценой постепенного разрушения самого драгоценного природного ресурса — плодородной почвы.
Кажущееся противоречие между требованиями механизации и охраны почв может быть разрешено путем создания более гибких маневренных и универсальных машин, способных с выгодой работать на полях разного (в зависимости от условий местности) размера.
Стремление пахать без поворотов «от горизонта до горизонта», отказываться от правильной разбивки полей, сеять из года и год пшеницу на том основании, что она является наиболее ценной культурой, распахивать склоны балок и песчаные берега им, обрекая их на жертву эрозии и дефляции, обычно обосновываются неверно понимаемым лозунгом: «Выжать из земли все, что она может дать».
Кроме технических и экономических ошибок у нас, по-видимому, была в свое время допущена и одна юридическая ошибка. В законах установлены наказания за порчу или расхищение любого государственного имущества, в том числе за ущерб, наносимый природным ресурсам: за незаконную вырубку леса, охоту, рыбную ловлю, за потраву лугов или посевов.
Только плодородную почву можно было уничтожать безнаказанно: никакие законы при этом не нарушались, а «безответная земля» все терпела. А ведь земля не разрушается сама. Очень редки случаи стихийных бедствий, при которых человек действительно бессилен сохранить плодородие почвы.
